Тьяна. Избранница Каарха  - Татьяна Серганова

— Прости.

— Развода, я так понимаю, не будет? И ты потом заведешь себе любовницу, да?

— Это не любовница.

Сандер отвечал максимально честно и прямо. Но лучше бы он солгал. Я так добивалась от него правды, хотела все знать, а теперь не представляла, что делать с этой правдой.

Каждая дриада мечтает найти своего избранника и родить дочь. Девочку, которую смогла бы воспитать, подарить знания о Древе. И пусть я была дриадой не до конца, но чувство материнства никуда не делось. А это у меня отнимут. Отнимут и оставят пустую оболочку. Выжженное поле, которое никогда не сможет плодоносить.

— Амери. Это титул избранницы Каарха. Той, что я выберу, той, которая родит мне сына.

— Зачем такие сложности? Зачем заключать браки? Поймал, отвел на алтарь и сделал свое дело!

— Ты принцесса, потомок Сайрона. Такое поведение — неуважение к Красному богу. Тебя будут чтить до конца твоих дней.

— Наверное, и похоронят со всеми регалиями, — язвительно вставила я.

— …Исполнят любое желание, — продолжил мужчина. — Это намного больше того, что ты получила бы, оставаясь в Империи.

— Ошибаешься. Да, жизнь была не сахар, но у меня оставалось самое главное — надежда. Надежда на то, что все может поменяться, что судьбу можно победить. А ты отнимаешь ее у меня.

— Мне жаль, но изменить ничего нельзя. Кристалл почти потух, ему нужна энергия. Еще пара месяцев, и кракены почувствуют свободу, ринутся на берега и уничтожат все на своем пути. Понимаю, ты думаешь о себе, не виню тебя за это. Но я думаю о других, о тех, что погибнут, если я отступлю. Мне нужна дочь Сайрона, а у меня есть лишь ты.

Да, только я. Другая девчонка слишком молода. А Эстель точно не сможет дать крови на жертвенный алтарь.

— Почему ты так долго тянул? Заявил бы права пораньше и получил покорную радостную девицу, которая с радостью исполнила бы предначертанное.

— Не мне решать. Синий сам выбрал время, когда надо призвать императора исполнить договор. Оно наступило именно сейчас. Тьяна, послушай…

— Мне надо подумать, — прервала его, попятилась к двери и мотнула головой. — Пожалуйста. Мне надо подумать. Осмыслить все.

— Сбежать все равно не получится, — предупредил Сандер.

— А куда мне бежать? Некуда, — горько усмехнулась в ответ. — Некуда и не к кому. Так что не переживай, не сбегу. И сопротивляться на алтаре не буду. Просто дай мне все обдумать и принять. О большем не прошу.

— Хорошо.

Ключ остался в замке. С легкостью повернув его, выскочила в коридор и едва не столкнулась с Ирилом, который подходил к двери Сандера.

— Эй, осторожнее! — насмешливо крикнул он мне вслед.

Свернув за угол, вбежала в выделенную для меня комнату. Закрыв замок, оперлась спиной о дверь и медленно сползла на пол.

Слез не было, истерики тоже. Лишь опустошение.

Только совсем недавно мне казалось, что отнять у меня больше нечего. Ошиблась. Сглазила.

Оказалось, еще было кое-что ценное, но теперь придется лишиться и его.

Большая часть ночи прошла без сна. Но слезы так и не появились. Наверное, я выплакала их давным-давно, в первые годы после казни родителей. Иссякла, как пересохший ручей. Какое хорошее сравнение — скоро я сама стану такой, пустой и полуживой.

Я полночи просидела на широком подоконнике, теребя золотой кулон со своим именем. Сидела и вглядывалась в спокойный безмятежный океан. Смотреть на него мне не запрещалось, но, если честно, уже не хотелось.

Огромные створчатые окна были распахнуты настежь, в комнате гулял ветерок. Чтобы не замерзнуть, накинула на плечи плед, который стащила с дивана.

Ногам, конечно, было прохладно, но забираться внутрь я не собиралась. Сейчас как никогда хотелось почувствовать свободу. Хоть чуть-чуть, может, даже в последний раз.

— Не советую, — раздался надо мной мужской голос.

От неожиданности я подпрыгнула и едва не свалилась вниз, но успела вовремя схватиться за оконную раму, которая жалобно заскрипела.

— Упасть — упадешь, но высота тут небольшая, так что не умрешь при падении, а вот покалечишься здорово. А лечение и восстановление такое мучительное, — равнодушно продолжил он.

— Спасибо, учту, — сухо ответила мужчине, кутаясь в плед. Задрав голову, я рассматривала плавающего по воздуху этажом выше сорджи.

— Сандер говорит, ты дочь четы Колдер, — произнес мужчина, спускаясь ниже. Взгляд его сосредоточился у меня на груди.

В том самом месте, где показался из выреза медальон. Я быстро поправила сорочку и с вызовом взглянула на Ирила:

— Вы сомневаетесь?

— Ты не похожа на них.

— И что?

Быть благоразумной, кроткой и воздушной юной леди не хотелось. Я большую часть своей жизни провела на окраине Империи и могла себе позволить побыть грубой крестьянкой. Хоть немного. Да и настроение сейчас накатило не то.

В компанию я его не звала, к себе не приглашала. Мне тут одной неплохо сиделось. Оправдываться перед другом супруга я тоже не собиралась. Жизнь и так пошла под откос, а тут еще и этот летун со своими вопросами и недоверием.

— Кусаешься? — хмыкнул он, склонив голову набок. Наверное, так натуралисты изучают бабочку, пришпиленную иголкой к бумаге. Длинные светлые пряди мужчины упали на лицо, пряча глаза, которые горели ярче звезд на небе. — Ты ведь не помнишь меня?

— А должна?

— Должна, наверное. Я ведь как-никак почти твой жених.

Ну вот. Я второй раз за последние пять минут чуть не свалилась с окна. Поэтому, дабы избежать третьего раза, который точно станет фатальным, вернулась в комнату.

Ирил последовал за мной. Замер на мгновение, просунув голову в оконный проем, осмотрелся и расположился на том самом месте, на котором только что сидела я. Хорошо так сел, свесил одну ногу на пол, вторую согнул в колене и положил на нее руку.

— Вы что, решили стать еще одним кандидатом на роль моего преданного любовника и воздыхателя? — поправляя плед, спросила у него.

Стоять было глупо, поэтому я села на диван — тот самый, с которого стащила плед, — и поджала под себя босые ноги, пытаясь согреться.

— Островные штучки совершенно меня не касаются. Так что, госпожа Тьяна, придется вам довольствоваться этим дурачком Ниардо. Для хорошего времяпрепровождения он идеален, ведь разговаривать с ним не придется. Я был представлен чете Колдер, и тебе в том числе, много лет назад.

Я, нахмурившись, недоверчиво его изучала. Неужели правда? Было ли в нем что-то знакомое? Нет. Сорджи как сорджи. Длинный, нескладный, но страшно обаятельный. А еще наглый, бесцеремонный и самовлюбленный.